— Мидория-кун, я привлеку слишком много внимания своим ранением, — вдруг сказала она, её голос звучал тихо и обеспокоенно. — Идите без меня, хорошо? Я вас только замедлю.
Компания замерла, услышав её предложение. Все понимали, что разделение сейчас может быть крайне опасным, но и состояние Момо не позволяло ей полноценно участвовать в операции.
— Ты уверена? — спросил Изуку, качая головой. Он не хотел оставлять её одну.
— Абсолютно! — убеждённо ответила Момо, стараясь скрыть боль под мягкой улыбкой. — Я не хочу быть балластом, не хочу подвергать миссию опасности. Я вас буду ждать здесь, отращивая назад свой хэпэ, — добавила она с лёгким вздохом. — У меня ни здоровья, ни маны почти не осталось.
Изуку коротко кивнул, обдумывая её аргументы. В его глазах читалось сомнение, но он понимал, что Момо права. В её состоянии она действительно могла стать обузой или даже погибнуть.
— Хорошо, береги себя, Мяумяу-чан, — согласилась Мико за Изуку, подойдя к подруге и обняв её. — Когда всё закончится, мы обязательно отметим победу в ближайшем баре!
— Будь осторожна, подруга, — с тёплой улыбкой сказал Эйджиро, мягко приобняв её за плечи и при этом слегка покраснев. — Ты нам здорово помогала, без тебя бы эта миссия была в сотню раз труднее.
— Ещё увидимся, — буркнул Кацуки, стараясь не показывать своих эмоций. Он испытывал противоречивые чувства: с одной стороны понимал, что в её состоянии лучше не рисковать, с другой — не хотел оставлять её одну. — Спасибо за всё, — добавил он, сжимая в кулаке висящую на шее янтарную подвеску, которая помогала ему бороться с остатками дебафа «холод».
— Я в вас верю, — улыбнулась им Момо самой искренней улыбкой, наблюдая, как они, полные решимости, выходят из укрытия и направляются к ратуше.
Компания разделилась на две группы: Кацуки шёл с Изуку, а Мико — с Эйджиро. Это было сделано для того, чтобы не привлекать излишнее внимание подозрительным количеством людей в группе. Без Момо, конечно, они выглядели менее подозрительно, чем полным составом, но всё же осторожность не была лишней. Они выбрали маршруты, которые должны были привести их к ратуше с разных сторон.
— Слушай, Изуку, — сказал Кацуки, бросив быстрый взгляд на идущего рядом двойника своего друга детства. — Если бы твой Каччан был жив, ты бы ему в морду дал за всё то «хорошее», что он тебе сделал?
Изуку посмотрел на Кацуки так, словно тот нёс дичайшую околесицу, не понимая, к чему ведётся этот разговор. Однако, подумав немного, он пожал плечами и с лёгкой усмешкой ответил, вспоминая давний случай:
— Я ему дал в морду как-то раз. Но он тогда реально заслужил за свои слова. А так… я его уже давно простил. А что?
— Просто… — Кацуки пожал плечами и замолчал, не зная, как выразить свои мысли. На самом деле он не знал, как сказать Изуку что-то крайне важное, да и уместно ли это было сейчас.
— Мы не были ещё такими уж и взрослыми, — продолжил Изуку. — Не обижаться же мне на него за то, что он сделал, когда ему было, допустим, семь лет? — И добавил со вздохом, при этом в его голосе прозвучала грусть: — Но даже если бы я и держал на него зло, то какая разница? Его нет в живых, и его не вернуть назад…
Кацуки коротко кивнул, принимая аргументы Изуку. После небольшой паузы он задал вопрос, который давно его мучил:
— А если бы ты мог его вернуть назад?
Изуку фыркнул, не допуская даже мысли о такой возможности, но всё же тихо ответил:
— Если бы мог, уже бы сделал. Он мне был как брат.
После этих слов они замолчали, приближаясь к ратуше и подходя к главному входу, где на посту стояла охрана. Одетые в форму стражей, они уверенно прошли внутрь, назвав пароль, который выведали у ранее пленённых приспешников Все За Одного. Охранники, не заподозрив подвоха, пропустили их внутрь.
Сердце Кацуки бешено ёкало в груди. Всё шло на удивление гладко, слишком уж гладко. Он чувствовал нарастающее волнение, понимая, что в любой момент всё может пойти
